пучков

Морлоку про цели (Гоблин)

Большинство граждан плывёт по жизни как известная субстанция по реке.
Плывут туда, куда несёт.
Живут, где прибьёт.
Это дебилы.

Особо одарённые борются с течением.
Они плывут против: против родителей, против законов, против государства.
Это идиоты.

А вот настоящие джыгиты не плывут ни по течению, ни против течения.
Настоящие джыгиты плывут туда, куда им надо.
Это потому что у джыгита есть цель.

Цель каждый придумывает сам.
Для достижения цели составляется ч0ткий план.
После чего методично предпринимаются меры для достижения цели.

Пучков о Гришковце.

Не так давно сообщал, что приобрёл книгу Гришковца и был такому приобретению страшно рад.
Причиной приобретения послужил вот этот пассаж, попавшийся на первой же раскрытой странице.

О чём же пишет властитель дум?



Цитата:

Но хочу сказать про другое. Самое печальное, с чем приходится там встречаться, это представители белого населения планеты. Путешествие в Африку дело сильно недешёвое и, в оновном, в Африку ездят очень пожилые американцы и европейцы. Американцев больше, чем европейцев. Это очень грустно... Громкоголосые, толстые, самоуверенные старики, одетые в камуфляж или хаки, в больших тяжёлых ботинках, в шляпах и с огромными фотокамерами. По ним видно, что они всю жизнь что-то продавали или были высокооплачиваемыми юристами... В общем, сплошные жулики, которые каждую субботу делают барбекю, пьют пиво и обсуждают своих соседей. На всех этих людях лежит тяжёлый отпечаток вырождения. И относятся они к местному населению... в общем, сволочи, изображающие добродушие. Мы там были самыми молодыми среди них. Про дочку Наташу я даже не говорю. За завтраком ко мне подошла одна американка с обычной своей фальшивой улыбкой и дежурными вопросом "дид ю слип велл?" А потом она спросила, откуда мы. Я сказал, что из России. Она явно расстроилась. Потом она спросила, чем я занимаюсь, на что я сказал, что я писатель. Она сказала, а не слишком ли я молод для писателя. Я сказал, что, наверное, слишком. Ещё она спросила, пишу ли я для телевидения или для кино. Я сказал - нет, я просто пишу книжки. Тут она совсем рассердилась и её фальшивая улыбка исчезла... Она не выдержала и сказала - должно быть, вы очень известный писатель, чтобы здесь отдыхать. Настроение её совсем испортилось, она вернулась к своему мужу, седенькому, придурковато улыбающемуся толстяку и устроила ему сцену. Я был очень доволен.